«О» - значит омут - Страница 25

Я не могла разглядеть сетчатую ограду с ее грузом из вьюнка, но она должна была быть где-то над нами. Там, где мы находились, не было смысла вешать табличку «Вход воспрещен», потому что естественная поросль создавала барьер, достаточный, чтобы блокировать конный проезд. Всадники, следующие по официальной тропе, не забрались бы так далеко.

Под деревьями земля была покрыта слоем перегнивших опавших листьев, хвои и шишек, издававших торфяной запах. Там не было тропинки, так что нам пришлось прокладывать свою. Мы разделились и пробирались сквозь кусты, хлещущие ветки и опавшие ветви под ногами. Я услышала, как Саттон вскрикнул: «Нашел!»

Я продралась через кусты и траву по пояс, держа руки кверху, как пловец, движущийся к мелкому участку бассейна. Добравшись до Саттона, я увидела пень от упавшего дуба, почти двух метров в поперечнике и сантиметров двадцать в высоту. Ствол дерева сгнил изнутри.

Дерево должно было умирать какой-то период времени, так что оно раскололось не только из-за тяжести ветвей, как думал мистер Холдерман.

— Это оно? — спросила я.

— Думаю, да. Я почти уверен.

— Где были парни, когда вы с ними заговорили?

Саттон повернулся и огляделся.

— Вон там.

Его взгляд переходил от дерева к дереву и наконец остановился в точке метрах в пяти от нас.

Он двинулся в том направлении, я пошла следом, глядя, как он достиг маленькой полянки и остановился. Круглый клочок земли был окружен высокими деревьями. Их корни высосали все соки из слежавшейся почвы, оставив голый грунт.

Саттон сделал несколько шагов вправо.

— Вот здесь они копали. Сверток лежал под тем деревом.

Он помотал головой.

— Тут так же пахнет. Когда вы ребенок, все воспринимается так ярко. Как будто вы фильтруете реальность через нос. Интересно, почему так.

— Выживание. Почувствуй запах медведя однажды, и ты пронесешь его через всю жизнь.

Саттон закрыл глаза и сделал глубокий вздох.

— С вами все в порядке?

— Все нормально. Просто кажется странным.

Я привела Саттона в свой офис, где открыла дверь и включила свет. Он пристроился на том же стуле, что и накануне, вытянув ноги перед собой. Я уселась в вертящееся кресло, сняла телефонную трубку и набрала номер Чини в отделении полиции. Когда он ответил, я представилась.

— Как идут дела? — спросил он.

Я изложила последовательность событий, начав со своей поездки в Академию Климпинг, и закончив тем, как Саттон узнал место, где видел двух копавших парней. Когда я закончила, последовало молчание, пока Чини переваривал информацию. Он сказал:

— Мне нужно поговорить с сержантом-детективом. Я тебе перезвоню.

Я не была уверена, сколько нам придется ждать, но было ясно, что никуда уходить нельзя, чтобы Чини мог связаться со мной, когда будет нужно.

— Хотите кофе? — предложила я. — Я могу сварить.

— Нет, спасибо. Я и так нервничаю. Здесь есть туалет?

— Сверните налево по коридору. Это единственная дверь справа.

— Спасибо.

Было 3.15, и я не могла вспомнить, ела ли я что-нибудь, что, наверное, значило, что нет. Я поочередно открыла ящики стола, но не смогла найти ничего питательнее «Тик Така».

Взяла свою сумку и начала детально обследовать каждую складку. Я люблю большие сумки с кучей отделений и кармашков — наружное отделение для журналов и книг, внутренние карманы на молниях и без, и кармашек для ключей.

Я нашла два бело-красных мятных леденца в целлофановых обертках. Они валялись в сумке так долго, что леденцы размягчились и намертво приклеились к оберткам. Я могла положить один в рот, как есть, и сосать несколько дней.

Я услышала, как спустилась вода в туалете, и вскоре появился Саттон.

— Хотите леденец?

— Нет, спасибо.

Он уселся на то же место и наблюдал, как я отдираю целлофан от леденца. Беспокойно поерзал.

— И что будет теперь?

Я положила леденец на язык. Это было райское ощущение — почувствовать во рту волну сахара. Засунула леденец за щеку, чтобы говорить и не сплевывать.

— Понятия не имею. Думаю, зависит от того, насколько серьезно они ко всему отнесутся.

Мы сидели в молчании. Я взяла нож для открывания писем и барабанила по столу, практикуясь в этом деле, на случай, если бизнес частного детектива перестанет приносить доход. Саттон проводил время, оглядывая офис, плохую работу маляров и так называемое ковровое покрытие, которое знавало лучшие дни. Я могла сказать, что он не впечатлился.

Я зарабатываю на жизнь достаточно, но не являюсь большим специалистом по декору.

Опять же, Саттон тоже. Вспоминая его жилище, вряд ли будешь надеяться на его совет в этой области.

У меня в офисе нет журналов. Я не врач и не дантист, так что, зачем? Если кто-то хочет видеть меня, он приходит, мы садимся и разговариваем. Если меня нет, то дверь заперта, и они должны ждать снаружи. Саттон, кажется, был способен на пустые разговоры не больше моего. Мы были знакомы всего один день и нам совершенно нечего сказать друг другу.

Я не могу поддерживать болтовню ни о чем, наверное, поэтому у меня так мало друзей.

Я сидела в своем вращающемся кресле, изо всех сил желая, чтобы телефон зазвонил, и, когда он это сделал, подпрыгнула.

Это был Чини.

— Рузвельт сказал, что мы можем взять пару техников для изучения места преступления и группу с собакой. Мы сейчас всех собираем и будем готовы в течение часа.

— Здорово. Это прекрасно.

Я дала ему адрес, и мы несколько минут обсуждали, как лучше туда подъехать. Алита Лэйн слишком узкая, чтобы вместить все машины, так что мы договорились встретиться на парковке около поля для игры в поло на Виа Джулиана.