«О» - значит омут - Страница 38

— Ты помнишь, что произошло?

Ее взгляд был полон ожидания. Ясно, что ей был нужен ответ, но он не мог его дать.

— Произошел несчастный случай.

Несчастный случай. В этом был смысл. Он задумался над словами, в поисках изображений того, что случилось. Ничего не приходило. Он упал? Ему в голову попала пуля или камень?

Вот он здесь, лежит на спине. До этого все пусто.

— Ты помнишь, как съехал с дороги?

Нет. Он хотел помотать головой, чтобы она знала, что он ее слышит, но не смог.

Дорога. Машина. Идея была простая, и он понял ее. Он знал, что произошел несчастный случай, но не мог представить свое к нему отношение. Он был жив. Он предполагал, что пострадал, но не знал, насколько серьезно. Мозг еще функционировал, даже если тело временно… или, может быть, постоянно… не работало. Каролин знала, и он хотел, чтобы она сказала, но идея была странной.

— Ты знаешь, какой сегодня день?

Он даже не догадывался. Он даже не мог вспомнить последний день, который помнил.

— Понедельник. Мы с детьми вернулись сегодня из Сан-Франциско и увидели, что твоей машины нет. Я распаковала чемоданы и разрешила детям несколько минут посмотреть телевизор, когда к дому подъехала полицейская машина. На 154 дороге произошла авария. Твоя машина всмятку. Просто чудо, что ты жив.

Он закрыл глаза. Он совершенно ничего не помнил. Он понятия не имел, почему оказался на 154 дороге, и никаких воспоминаний о столкновении. Для него существовала только зияющая черная дыра, пустая стена, которая разделяла настоящий момент и недавнее прошлое. Он смутно припоминал, как уходил из банка в четверг, но дверь захлопывалась для всех последующих событий.

Пришел доктор, невролог, по имени Блейк Барриган, которого Уокер знал по загородному клубу. Барригана интересовали его мыслительные функции, и он провел несколько тестов.

Уокер помнил собственное имя. Он знал, что Рональд Рейган является президентом США, хотя и не голосовал за него. Он мог просчитать в обратном порядке, начиная от ста, восьмерками, задание, которое он вряд ли смог бы выполнить в нормальном состоянии.

Барриган был серьезным мужчиной среднего возраста, и когда Уокер наблюдал, как шевелятся его губы и знал, что он передает информацию о его состоянии, он чувствовал себя слишком утомленным, чтобы интересоваться.

В следующий раз открыв глаза он оказался в отдельной комнате и слышал чьи-то разговоры в коридоре. Он проверил свое тело; болел правый локоть, и грудная клетка казалась сдавленной там, где, видимо, стянули его ребра. Он потрогал правую сторону головы и обнаружил болезненную шишку. Наверное, у него были небольшие повреждения, о которых он еще не знал. Он чувствовал запах вареного мяса и зеленого горошка с металлическим привкусом, напоминание о консервах его юности. Стук и звяканье за дверью намекали на тележку с подносами с едой.

Вошла нянечка и спросила, голоден ли он. Не дожидаясь ответа, она опустила перила с одной стороны его кровати, привела кровать в сидячее положение и поставила поднос на тумбочку, придвинув ее поближе. Там была упаковка апельсинового сока и маленький контейнер с вишневым желе.

— Что сегодня? Воскресенье?

— Понедельник, — ответила она. — Вас перевели сюда час назад из отделения скорой помощи, и вы пропустили ужин. Вы помните, как сюда попали?

— Моя жена здесь?

— Она только что ушла. За детьми присматривала соседка, и ей нужно было уложить их спать. Она вернется завтра утром. У вас что-нибудь болит?

Он отрицательно потряс головой, вызвав головную боль, которой раньше не ощущал.

— Я не понимаю, что произошло.

— Доктор Барриган все объяснит, когда придет сюда. У него пациент в хирургическом отделении, и он сказал, что заглянет к вам перед уходом домой. Вам еще что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо.

После того, как убрали поднос, он открыл ящик тумбочки и нашел карманное зеркальце. Посмотрел на свое отражение. Глаза были подбиты, на лбу — фиолетовая шишка и синяк на правой стороне лица. Наверное, при столкновении он ударился о руль или ветровое стекло.

Он убрал зеркало, понимая, как ему повезло, что на лице нет порезов или сломанных костей.

В 9.00 появилась медсестра с подносом лекарств. Она сверила его имя по больничному браслету и вручила ему маленький бумажный стаканчик с двумя таблетками. Когда он был маленьким, мама давала ему такие же стаканчики, наполненные M&M.

— Это поможет вам уснуть, — сказала медсестра, увидев выражение его лица. — Вам нужна «утка»?

Как только она это произнесла, он понял, что его мочевой пузырь переполнен, и давление почти болезнено.

— Пожалуйста.

Она поставила поднос и достала пластмассовый предмет из шкафчика позади кровати.

У него были крышка, ручка и наклонный носик. Его дети на пляже нашли бы этой штуке сотню применений.

— Я оставлю это вам. Когда закончите, позвоните.

— Спасибо.

Она задернула шторку вокруг его кровати, заслоняя его от любопытных глаз. Уокер подождал, пока она уйдет, повернулся на левый бок и пристроил свой пенис к отверстию.

Несмотря на его лучшие намерения, ничего не получилось. Он попробовал расслабиться.

Попробовал отвлечь мысли на что-нибудь другое, но все, о чем он мог думать, это его потребность помочиться. Это было бы смешно, если б необходимость пописать не была такой категоричной. Он ощущал что-то подобное, когда они с Каролин проходили лечение от бесплодия, и его просили эякулировать в стаканчик, чтобы его сперму проверили под микроскопом перед каждой из пяти безрезультатных попыток искусственного оплодотворения, через которые они прошли.