«О» - значит омут - Страница 55

На следующей строке я увидела имя Уокера Макнэлли.

Я попыталась прочесть остальное, но оно оказалось за сгибом газеты. Я не ношу с собой денег на пробежку, так что пришлось добывать газету противозаконным путем. Я подергала окошечко и оно слегка приподнялось. Достала газету и захлопнула окошечко. Обратилась к первой странице и начала читать на ходу. Дойдя до автобусной остановки, я села на скамейку и прочитала все сначала.

В понедельник днем студентка-второкурсница Университета Санта-Терезы, по имени Джули Риордан, погибла при столкновении двух машин на шоссе 154, когда возвращалась домой из Сан-Франциско. Уокер Макнэлли был за рулем другой машины. Согласно показаниям свидетелей, он потерял контроль над своим «мерседесом», выехал на встречную полосу и врезался в ее машину. Затем он выбрался из машины и ушел пешком. Когда полиция его нашла, он упал на краю дороги. Его доставили в больницу, с уровнем алкоголя в крови намного выше допустимого. Его травмы не несли угрозы жизни, и состояние объявлено стабильным. Девятнадцатилетняя Джули Риордан скончалась на месте.

Ничего удивительного, что Каролин Макнэлли бросила трубку. Когда я звонила, Уокер, должно быть, был еще в больнице. Она, наверное, подумала, что меня наняли расследовать аварию. Когда и если Уокер вернется на работу, предполагая, что его не бросят в кутузку на неопределенное время, он не станет вести себя дружелюбнее, чем его супруга.

Его коллеги в банке наберут в рот воды, предупрежденные о нераспространении информации, даже самой невинной.

Все, что мне было нужно, это адрес его отца и несколько минут его времени. Если доктор Макнэлли забыл о собаке, я окажусь в очередном тупике, но меня бесило, что он мог быть здесь, в городе, а я не могла его найти.

Я обдумывала идею связаться с Дианой Алварес. Она угрозами или обманом может выудить любую информацию у кого угодно, но мне не хотелось привлекать ее внимание к моему интересу к волко-собаке, зарытой в холме. Фланнаган Санчес рассказал мне все, что знал, так что еще один разговор с ним ничего не даст. Я решила дальше не бежать и вернулась домой.

Дома бросила газету на стол и включила телевизор. Я настроилась на местный канал, в надежде услышать историю в выпуске новостей. Все, что показывали, это нескончаемый поток рекламы. Я попробовала еще два канала с тем же результатом. Оставила телевизор в покое и поднялась наверх принять душ.

Одевшись, я поставила кофе и съела кусок тоста, перечитывая статью еще раз. Без сомнения, Уокер Макнэлли был в глубоком дерьме. И что теперь?

По дороге в офис я заехала в магазин. Мне нужно было заменить зараженные жучками продукты, которые я выкинула в понедельник. Скорее всего, я не буду готовить или печь, но пустые полки выглядели жалко. Я взяла муку, кукурузную крупу, хлопья, крекеры, и сладкие и соленые, если хотите знать. Я еще купила соду и контейнер разрыхлителя для теста. Я заметила, когда выбрасывала старый, что срок годности был до марта 1985 года. Заодно я купила макароны и длинный рис, вместе с банками томатного соуса, томатной пасты и нарезанных томатов с луком и базиликом.

Я занималась покупками только для того, чтобы дать отдохнуть своему осажденному мозгу.

Мне нужен был новый план игры, и я до него не додумаюсь, если буду атаковать проблему напрямую.

Я передвинулась в следующий проход, нагружая в тележку коробки салфеток, рулоны бумажных полотенец и туалетной бумаги. Положила руку на контейнер с жидкостью для мытья посуды, когда пришло возможное решение. Я покончила с покупками, расплатилась и погрузила все в багажник. Потом села за руль и вытащила из сумки блокнот, листая страницы, пока не нашла адрес, который дал мне Санчес для Больницы для животных Макнэлли. Я мысленно прокручивала в голове игру «а вдруг» и «а что, если» для моего задания найти отца Уокера. Я думала, а что, если, уходя на пенсию, доктор Макнэлли продал свою практику другому ветеринару? Новый хозяин вполне мог знать о его нынешнем местонахождении.

Я включила зажигание и выехала с парковки. Повернула направо, на Чапел, доехала до Миракл и проехала полквартала налево. Это привело меня на Дэйв Левин стрит. Дом, который я искала, должен быть где-то слева. Я повернула и поехала очень медленно, пока не доехала до Солитарио стрит. В дальнем конце перекрестка я заметила вывеску «Кошачья клиника Мид-Сити», по адресу, который совпадал с тем, что дал Санчес.

Я заняла единственное свободное место на парковке, надеясь, что боги будут милосердны ко мне. Деревянный контур Кота в сапогах указывал на дверь клиники, где трафаретом на стекле были написаны имена двух ветеринаров — Стефани Форбс и Веспа Чин.

Я вошла. Комната ожидания была маленькой и аккуратной, со стойкой справа, которая отделяла стол регистратора от клиентов. Позади висели разноцветные таблицы и графики. Самый большой иллюстрировал различие между накормленной и толстой кошкой.

Соседняя стена была увешена фотографиями котов, которые, как я предполагала, были вылечены уважаемыми айболитами Форбс и Чин.

Сквозь открытую дверь я видела проволочные клетки, в которых содержались разнообразные кошки, одни, возможно, пансионеры, а другие находились на излечении от своих кошачьих болезней.

Женщина за стойкой взглянула на меня, и я подошла поближе. Ей было за шестьдесят. Ее волосы, цвета соли с перцем, с преобладанием соли, доходили до плеч. На ней были бифокальные очки в тонкой оправе. Верхняя часть — бледно-голубая, нижняя — бледно-розовая. Интересно, каким она видит мир.