«О» - значит омут - Страница 88

Они ехали в молчании. Иногда Брент поглядывал в зеркало заднего вида. Уокер прислонил голову к спинке сиденья. Он знал, что Брент за ним наблюдает, но ничего не говорил. Не Бренту объяснять его сложную семейную жизнь.

Как это случилось? Все было в порядке. Все было хорошо, а потом, одним махом, он понял, что идет на дно. Невидимая сила, неуловимая и безжалостная, застала его врасплох, и теперь его влекут к открытой воде, и назад пути нет.

Он попытался порассуждать сам с собой, чтобы побороть страх. Нет никакой причины думать, что Кинси Миллоун говорила с его отцом. Как бы она это сделала? Каролин сказала, что не дала ей никакой информации. Конечно, нет способа, чтобы она смогла его найти.

И даже, если нашла и спросила о собаке, что может помнить его отец? Он был старым. Он был на пенсии много лет. За свою практику он видел сотни животных. Разве она могла быть угрозой?

Уокер наклонился вперед, когда они въехали в Вэлли Оукс.

— Эта улица направо. Номер 17. Можешь заехать на парковку и подождать. Полчаса, или около того.

Брент остановился, и Уокер вышел. Он не виделся с отцом после аварии, и хотя боялся предстоящего разговора, у него не было другого способа узнать, преуспела ли Кинси Миллоун в своих поисках. Уокер видел, что отец смотрит на него из окна, когда он шел по дорожке. Уолтер открыл дверь и стоял, поджидая сына. Казалось, он избегает смотреть на синяки на его лице, о которых Уокер предпочел забыть.

— Не ожидал тебя увидеть.

— Извини, папа. Надо было позвонить, но я был по соседству и решил заехать. Я хочу кое о чем спросить.

— Заходи, заходи, — сказал Уолтер, отступая. — У тебя есть время на чашку кофе?

— Думаю, что есть, если тебя не затруднит.

— Не затруднит. Пошли в большую комнату, располагайся там. Как Каролин и дети?

— Хорошо, спасибо. Кстати, я только что из дома. А ты как?

— Терпимо. Боль в бедре почти прошла, и я увеличил прогулки. Теперь прохожу по три километра.

Уокер уселся на диван и наблюдал, как отец готовит кофе, аккуратно наливает воду, добавляет шесть ложечек молотого кофе, перепроверяет все, прежде чем нажать кнопку кофеварки.

Отец вернулся к нему.

— Кофе будет готов через минуту.

Уокер не знал, что отвечать. Он прикидывал, как перейти к теме аварии и всех сопутствующих ужасов. Отец прочистил горло.

— Не думаю, что должен объяснять тебе, как я огорчен твоими последними делами. Каролин приходила и рассказала мне. Она специально пришла, потому что не хотела, чтобы я узнал об этом от третьих лиц.

— Я ценю ее заботу. Я бы сам рассказал тебе, но я лежал без сознания.

— Да.

Ответ казался нелогичным. Уокер надеялся на помощь, чтобы преодолеть неудобство разговора.

— Я был в ужасе, как ты можешь вообразить.

— Разумеется. Если бы твоя мать была жива, это разбило бы ей сердце.

— Ну, думаю, мы оба должны быть благодарны, что она этого избежала, — сказал Уокер. Неверный тон, подумал он. Попробовал еще раз.

— Я понимаю, как ты огорчен, но меня это совсем пришибло. Как ты думаешь, я себя чувствую, зная, что несчастная девушка погибла из-за меня?

— Каролин сказала, что ты ничего не помнишь.

— У меня было сотрясение мозга. Я был без сознания. Доктор сказал, что амнезия часто встречается в подобных случаях.

— Каролин думает, что у тебя было затемнение сознания, вызванное алкоголем, а это лошадка другого цвета.

— Это смешно. У меня не было затемнения сознания.

— Может быть. Я подумал, что это похоже на правду.

— Ну, я рад, что вы так хорошо поговорили на мой счет.

— Она имеет право на свое мнение.

— Она едва ли главный эксперт…

— Сынок, умнее будет не ерничать. Она прекрасная женщина, и тебе повезло, что она рядом.

— Не знаю, с чего ты взял, что она «рядом». Она со мной едва говорит.

— Я уверен, что она передумает. У вас есть дети, о которых нужно подумать. Будет жаль, если эта трагедия разрушит их жизни, так же, как и ее.

Кофе был готов, и отец пошел за чашками и блюдцами. Он поставил на поднос сахарницу, сливочник и две ложки. Пока он был занят, Уокер обдумывал, как лучше перейти к Кинси Миллоун. Не успел он о ней подумать, как взглянул на кофейный столик и увидел ее визитку, прислоненную к цветочному горшку. Он взял ее, прочел адрес офиса и номер телефона. Ничего не было написано насчет круга дел, которыми она занимается.

Уокер крутил карточку в пальцах.

Отец вернулся с подносом, чашки побрякивали на блюдцах, пока он шел. Он поставил поднос на стол и передал чашку Уокеру.

— Я забыл, с чем ты пьешь кофе. Я — с молоком.

— Черный подойдет. А это что такое?

— Что?

— Это то, о чем я собирался тебя спросить. Каролин сказала, что звонила частный детектив и искала тебя. Согласно моему адвокату, ты не должен разговаривать с этой женщиной.

— Я уже с ней встречался, и тебе не о чем беспокоиться. Причина, по которой она приходила, не имеет к тебе никакого отношения. Она приходила несколько дней назад и спрашивала о собаке, которую я лечил когда-то.

— О собаке?

— У нее были вопросы о правилах усыпления животных. Я рассказал ей, что мог, и она оставила визитку, на случай, если я вспомню что-нибудь еще. Это очень приятная молодая женщина. Мы поговорили немного о том, о сем, а потом она ушла. Она была здесь не больше получаса.

— Она упоминала, что мы вместе учились в школе?

— Я об этом не знал. Она была здесь совершенно по другому вопросу.

— Что ты ей рассказал?

Отец не донес чашку до рта.

— Ты знаешь, я в состоянии сам вести разговоры, без твоего наблюдения.