«О» - значит омут - Страница 94

— Они все делали под влиянием импульса, хотя, возможно, происходило нечто большее.

Я слышал много перешептываний в задней части автобуса. Грег был в панике.

— Не знаете, что это было?

— Понятия не имею. Я был ребенком. Что я мог знать? Помню, мама очень настаивала на Сан-Франциско. Она только и говорила о Лете Любви, и очень огорчалась, что его пропустит. Она говорила, это не то, чтобы отряд полиции висел у них на хвосте. Кругом тысячи парней, косящих от призыва, так что им нужно только находиться в движении, и все будет хорошо. Но с Грегом это не прокатывало. Он хотел убраться подальше. Мама считала, что это его проблемы, не ее. Она пыталась сдерживаться, но не обошлось без скандалов.

У меня было впечатление, что кто-то позвонил в призывную комиссию и донес на Грега.

— Если они уехали с пустыми руками, на что они жили?

— Как обычно — попрошайничали, торговали травкой, воровали. Это они всегда делали, когда разъезжали туда-сюда, что было их постоянным состоянием. Путешествие длилось неделями из-за остановок, которые мы делали, чтобы раздобыть деньги на бензин и еду.

— Они не возвращались в Санта-Терезу по какой-нибудь причине?

— Ни за что. Грег был напуган. Они были рады уехать.

— Патрик верил, что они придумали махинацию, чтобы получить деньги. Он был убежден, что они и не уезжали из города.

Шон помотал головой.

— Я единственный, кто когда-либо возвращался, и это было три года назад, когда я прочел, что Патрик погиб. Мне хотелось отдать дань уважения.

— Вам известно, что Рейн была похищена, примерно в то время, когда Грег с Шелли уехали?

— Рейн?

— Меньше, чем через неделю после их отъезда. Потребовали выкуп в пятнадцать тысяч, который Патрик заплатил. Ее вернули, живую и здоровую. А через десять дней пропала другая маленькая девочка. Унрихи думали, что к этому приложили руку Грег и Шелли.

— Это неправда. Мы покинули Штаты, вот и все. Почему Патрик обвинял их?

— Потому что в этом был смысл. По крайней мере, с его точки зрения. Эти двое отчаянно нуждались в деньгах. Унрихи отказали, и после этого Рейн была похищена, и им пришлось заплатить. План был дурацким, но Дебора говорила, что у них мозги протухли от курения травки.

— Ну, это факт. Я сам был половину времени под кайфом.

— В десять лет?

— Такой была жизнь в те дни. Не поймите меня неправильно. У мамы были свои принципы.

Пока мне не исполнилось шестнадцать, она не разрешала пейот, кокаин и героин. Еще ЛСД.

Она была очень строга. Она сама перешла на более сильные вещи, но только в последнее время.

— Вы были на домашнем обучении?

— Это она так заявляла, но это ерунда. Она бросила школу в пятнадцать лет, когда забеременела мной. Это был девятый класс, так что она не знала достаточно, чтобы чему-нибудь научить меня. Я выжил, сам заботясь о себе. Если бы я доставлял проблемы, она бросила бы меня, как бросила Рейн.

— Когда вы последний раз видели свою маму?

— Она умерла от СПИДа в восемьдесят шестом. Противная штука. Я мог бы обойтись без этого.

— Как насчет Грега?

— Он умер от передозировки, когда мне было четырнадцать. Тогда мы с мамой вернулись в Штаты. Мама сразу подумала о Сан-Франциско. Она прямо горела по дороге. Конечно, городок хиппи уже умер к тому времени, но она все еще надеялась. Мы жили какое-то время в Беркли, потом в Санта-Крус. Восемь месяцев в Мексике, и я не помню, где еще. Мы не оставались долго ни в одном месте. Это был дерьмовый путь, чтобы расти.

— Как вы оказались в Белисии?

— Это была одна из наших остановок в пути. Я познакомился с парнем, который делал мебель, и он сказал, что научит меня, если я захочу. К тому времени мне было двадцать. Мне надоело ездить и я осел тут. Он научил меня всему, что я знаю.

— Похоже, что дела у вас идут хорошо.

— Это правда, — сказал он с притворной скромностью.

— Вы давно с Мемори?

Шон улыбнулся.

— Она не моя девушка.

— Извините. Я просто предположила.

— Она моя сестра.

— Правда? Я не уверена, что Дебора знает об этом.

— Она и не должна. Мы уехали из Санта-Терезы в июле. Мемори родилась в Канаде в апреле следующего года. Грег был недоволен. Он говорил, что меньше всего им нужен еще один рот, чтобы кормить. Он хотел, чтобы мама отдала ее на удочерение, но она не собиралась этого делать. Они много ругались по этому поводу. Он говорил, что, если она бросила Рейн, то может бросить и эту. Мама не соглашалась. Лично я не думаю, что ребенок был его.

— Вау. Чей же тогда?

— Кто знает? В любом случае, мы уже обсудили вопрос. Я возвращаюсь к работе.

— Конечно. Я могу еще позвонить, если появится что-то новое, а пока спасибо за ваше время.

Вы не возражаете, если я расскажу Рейн о Мемори? Я уверена, что она знает о вас, но, наверное, захочет узнать о своей сестре. Дебора тоже.

— Вы можете рассказать им все, что захотите. Я буду очень рад увидеть Рейн, если она когда-нибудь захочет приехать. Или, может быть, мы с Мемори приедем туда.

— Я передам, что вы сказали.

— Передайте им обеим, что я их люблю.

По дороге домой мне было над чем подумать. Нужно было осмыслить рассказанное Хэйлом Бранденбергом. Что касается Грега и Шелли, должна признаться, я была в растерянности.

Они вообще не возвращались и, тем более, не похищали ни Рэйн ни Мэри Клэр. Я могла понять выводы Деборы, но доказательства, которые она приводила, были косвенными, причины и следствия, которые не выдерживали проверки. И если Грег и Шелли не делали этого, то кто тогда?

Доехав до офиса, я остановилась и вышла из машины. Напротив я заметила блестящий белый «корвет», с женщиной за рулем и мужчиной на пассажирском сиденье. Отблеск солнца на стекле мешал разглядеть водителя, так что я мысленно пожала плечами и пошла к двери. Открыла ее и, входя, услышала, как синхронно хлопнули две дверцы.